Три цитаты

[idelsong]

1. Некоторым головорезам трудно было сразу стать шоферами такси или рабочими; они пытались продлить прошлое. Большевики были далеко, приходилось сводить счеты с товарищами по эмиграции. На лекции Милюкова монархисты застрелили кадета Набокова. Черносотенцы обрушились на Керенского, уверяя, будто он сын известной революционерки Геси Гельфман. «Черный гусар» Посажной писал: 

Языком, что без оков,

Глупости болтает.

Забывает Милюков,

Что терпенье тает.

Загораются огни,

Мщения пожары.

Он погибнет от меня,

Черные гусары! 

Илья Эренбург «"Люди, годы, жизнь" Книга III» 

2. Много лет спустя я купил в Париже сборник стихов некоего Посажного, который называл себя "черным гусаром". Он работал на заводе Рено, проклинал "лягушатников-французов" и сокрушался о прошлом великолепии, вспоминая своего боевого коня: 

Пегас в столовую вступил

И кахетинского попил.

Букет покушал белых роз.

Покакал чинно на поднос.

Была не хамская пора.

Кричала публика "ура".

Играли громко зурначи.

Воспоминанье, замолчи!

 

Свои идеалы он выразил так:

 

Погибнут те, что нынче алы.

Давно им к дьяволу пора!

И вновь запенятся бокалы

У тех, кто были юнкера.
 

Илья Эренбург «"Люди, годы, жизнь" Книга II»  

3. Среди немногочисленных воспоминаний о службе Гумилева в полку, которые опубликовал в Вашингтонском четырехтомнике Г.П. Струве, специфическое место занимают воспоминания, как сказано у Струве, "полковника А.В. Посажного". Глебу Струве Посажной представился как полковник, командир эскадрона. К счастью, военные документы позволяют точно обозначить то реальное место, которое он занимал в полку, а также определить, в какие периоды он мог встречаться с Гумилевым. Вот эти "воспоминания", по записи Ю.А. Топоркова: 

"В 1916 году, когда Александрийский гусарский полк стоял в окопах на Двине, шт.-ротмистру Посажному пришлось в течение почти двух месяцев жить в одной с Гумилевым хате. Однажды, идя в расположение 4-го эскадрона по открытому месту, шт.-ротмистры Шахназаров и Посажный и прапорщик Гумилев были неожиданно обстреляны с другого берега Двины немецким пулеметом. Шахназаров и Посажный быстро спрыгнули в окоп. Гумилев же нарочно остался на открытом месте и стал зажигать папироску, бравируя своим спокойствием. Закурив папиросу, он затем тоже спрыгнул с опасного места в окоп, где командующий эскадроном Шахназаров сильно разнес его за ненужную в подобной обстановке храбрость - стоять без цели на открытом месте под неприятельскими пулями". (Запись 1937 года.)

 

Короткая справка из "Послужного списка": "Александр Федорович Посажной. 18 июня 1916 года имел звание младшего офицера. Родился 12 октября 1880 г. Сын коллежского асессора, уроженец Петроградской губернии. Православного вероисповедания. Холост. Закончил Николаевский кадетский корпус и курс в Николаевском кавалерийском училище. На воинской службе с 1902 года, с 1909 года был в запасе. С 20 сентября 1914 г. - в 5-м гусарском Александрийском полку, в 4-м эскадроне, т.е. в одном эскадроне с Гумилевым. Имеет орден Св. Станислава 3 ст. с мечом и бантом. В штабс-ротмистры произведен 26 июля 1916 года". (Сведения на конец 1916 года.) Но сравнение графиков их пребывания в полку показало, что пересекались они достаточно редко. Когда Гумилев прибыл в полк (10 апреля 1916 г.), Посажной был в длительном отпуске (с 15 марта по 3 мая). Напомню, что Гумилев покинул полк по болезни 6 мая. Все лето Посажной был в полку (заметим, что полк при этом стоял в резерве, далеко от линии фронта, не участвуя ни в каких боевых действиях), а Гумилев в это время находился в полку лишь с 25 июля по 16 августа. Наконец, когда Гумилев вернулся в полк с экзаменов (25 октября), Посажной опять отсутствовал в полку, вначале с 11 октября по 2 ноября, а затем с 16 ноября по 16 декабря. Гумилев зимой был на позициях дважды, с 4 по 18 декабря, и с 29 декабря по 10 января. Причем в последний раз он дежурил не со своим эскадроном. Из этого следует, что доверять "показаниям" Посажного вряд ли следует. Не было никаких "двух месяцев в одной с Гумилевым хате". Тем более не было ни одного боевого совместного дежурства. Скончался А.Ф. Посажной в русском Инвалидном Доме в Монморанси, недалеко от Парижа, в марте 1964 года.

 

В 1932 году А. Посажной опубликовал в Париже автобиографическую поэму "Эльбрус" - графоманское и беспардонное сочинение, но интересное тем, что там своеобразно упоминается Гумилев. Вот фрагмент, приведенный Г.П. Струве в своем четырехтомнике (поэма была напечатана без знаков препинания и с прописным "Я":
 

Да современности поэтов

Читать Я право не могу

В них нет поэзии заветов

И даже смысла ни гугу

          И коль укажут вот поэт

          Назад Я делал пируэт

Так вечно б может продолжалось

Но за какие-то грехи

Мне слушать многие досталось

Год Гумилевские стихи

          Ко мне в четвертый эскадрон

          Грозу для каждого шпака

          Был автор их переведен

          Из Лейб-Уланского полка

И хохотали хи-хи-хи

Мы слыша штатские стихи

          О самом маленьком обычном

          О крике скажем петуха

          Вещал он гласом дикобычным

          И замогильным - чепуха

Свой винегрет свою уху

В окопах сидя на Двине

Он мне варил Я чепуху

Его топил всегда в вине

          О Музах спором увлекаясь

          В каком-то маленьком бою

          С ним осушили спотыкаясь

          И пулеметную струю

Его смущал наш гонор барский

Не гимназический удел

Баллон желудка не гусарский

Надуться газом не хотел

          Его глушили бурегромы

          Гусар бессмертных трубачей

          Тушили Черного хоромы

          Зрачки цукания очей

Окоп Двины казался тесный

И заразяся у Аник

Корнет покинул полк известный

Для неизвестных Салоник

          Последний раз гусар историй

          И исторический гусар

          У затроившихся Асторий

          Ему вливал Шампани пар

Возможно после или ране

Он многолучшее писал

Но щеголяя в доломане

Белибердою донимал

          Когда б его не расстреляли

          Он в неизвестности почил

          И вы б наверное не знали

          Что он стихами настрочил

Но может после в Могилеве

Иль равноплоскостном краю

Я запою о Гумилеве

А у Эльбруса не пою

* * *

Чтобы прославился на ять

И Деда надо расстрелять

И понесут ему венки

Тогда слепые дураки

          С речами приторной печали

          (Те кто при жизни исключали)... 
 

В своих комментариях Г. Струве пишет, что А. Посажный был командиром эскадрона. Это неверно. Из документов следует, что Посажный в гусарском полку был младшим офицером, и явно не из лучших. Так, в одном из списков офицеров, "временно отсутствующих по разным случаям", против фамилии Посажного проставлено: "В Риге под арестом". Чтобы более к нему не возвращаться, отметим, что его служба в 5-м гусарском полку прервалась почти одновременно с Гумилевым. В приказе №35 от 2 февраля 1917 года сказано: "1-го сего февраля в окопах на реке Двине штабс-ротмистр Посажной ранен пулей насквозь в мягкие части левого бедра и эвакуирован на излечение". В полк он больше не возвращался.

 

Евгений Степанов Поэт на войне

Comments

Ну, в качестве полковника он мог представляться...

[sanitareugen.livejournal.com]

...чином, полученным в Гражданскую.

[crusoe.livejournal.com]

"Баллон желудка не гусарский / Надуться газом не хотел" - ой!